Данный текст американского философа Джона Дьюи (1859–1952) представляет собой исследование взаимосвязи искусства, воображения и опыта. Автор анализирует, как эстетический опыт связан с имагинативной природой человеческого сознания. Подчеркивается, что воображение играет центральную роль в трансформации реальности и создании художественного образа. Обсуждается влияние прошлых опытов на восприятие настоящего, где акцент лежит на взаимодействии субъекта с окружающим миром. Текст также затрагивает темы индивидуализма и объективизма в искусстве, отмечая влияние этих аспектов на восприятие и ценность искусства. В заключение предлагается размышление о роли философии в понимании и оценке эстетического опыта, подчеркивается необходимость интеграции различных аспектов человеческого опыта для полного понимания сущности искусства.

Паноптикон, или надзорный дом, содержащий идею нового принципа строительства, применимую к любому типу учреждения, в котором любые описанные лица должны находиться под наблюдением, и, в частности, к пенитенциарным домам, тюрьмам, домам трудолюбия, работным домам, ночлежным домам, мануфактурам, сумасшедшим домам, лазаретам, больницам, школам с планом управления в соответствии с этим принципом, в ряде писем, написанных в 1787 году из Кричева в Белой Руси другу в Англии Иеремией Бентамом из Линкольнс-Инна, эсквайром.

Связывая работы Иеремии Бентама о паноптиконе с его утилитаризмом, автор показывает, что внутренняя структура паноптикона — это структура спектакля или сценического эффекта: исполняемое в нем наказание должно произвести наибольший эффект на других, то есть на общество в целом, при этом причиняя как можно меньше страданий самим заключенным. Это предполагает «вымысел наказания», видимость, которая успешно работает именно потому, что реальность сама уже структурирована как вымысел. Важно проводить различие между ролью вымысла в паноптиконе (удержание заключенных от проступков) и сдерживающей ролью вымысла для невиновных, которые находятся за пределами тюрьмы. Сосредотачивая внимание на роли надзирателя, находящегося в центральной башне паноптикона, а не на положении заключенных в камерах, автор показывает, что само отсутствие видимого надзирателя поддерживает его (вымышленную) вездесущность для заключенных. Тем самым он занимает место Бога, который существует лишь постольку, поскольку люди (заключенные) воображают Его (надзирателя) смотрящим на нас. Бог (или надзиратель) представляет собой воображаемую несуществующую сущность, поддерживающую целостность мира (паноптикона). В свою очередь, страх перед надзирателем и вера в него основываются на его вымышленном характере или несуществовании.

Юрист и философ Иеремия Бентам и его не столь известный, но не менее талантливый брат Сэмюэль — кораблестроитель, инженер и изобретатель — долгое время питали особую привязанность к России. Иеремия стремился помочь императрице Екатерине II в реформировании законодательства. Сэмюэль в 1780 году отправился в Санкт-Петербург в поисках своего счастья, откуда потом в звании бригадного генерала вернулся в Англию, вынашивая идею постройки надзорного дома, или Паноптикона, которую принято связывать с именем его брата Иеремии. Основное внимание в статье уделяется уникальной возможности, которая представилась Сэмюэлю в 1806 году, когда ему удалось инициировать строительство Паноптикона в Санкт-Петербурге — единственного здания такого рода, в возведении которого братья Бентамы принимали личное участие. Автор вносит значительный вклад в демифологизацию Паноптикона, ставшего знаменитым благодаря работам Мишеля Фуко. Опираясь на архивные источники, автор подробно описывает историю возведения и работы петербургского Паноптикона, который был уничтожен пожаром в 1818 году и до сих пор оставался практически неизвестен исследователям. Взаимодействие Бентамов с Россией при Александре I представляет собой важную часть истории англо-русских отношений. Эта статья заполняет существовавший пробел в их истории и помогает лучше понять вклад братьев Бентам в архитектуру и философию. В приложении к статье публикуется архивный документ — рапорт Павла Васильевича Чичагова Александру I с описанием проекта Паноптического института, копия которого хранится в Британской библиотеке.

В данном тексте Роберта Лоуи представлен анализ влияния технологических изобретений на развитие человеческих цивилизаций. Лоуи рассматривает различные исторические примеры, демонстрируя, как первобытные народы и цивилизованные общества проявляют сходную умственную инерцию в процессе технологического прогресса. Автор подчеркивает значение таких инструментов, как гвозди, иглы, ножницы и пилы, в повседневной жизни и технологическом развитии. Особое внимание уделяется мастерству и инновациям различных племен, включая эскимосов, индейцев Северной Америки, полинезийцев и других, в области кузнечного дела, текстиля и керамики. Лоуи приходит к выводу, что отсутствие определенных технологий у первобытных народов не свидетельствует об их умственной ограниченности, а скорее указывает на их ограниченные возможности и ресурсы для инноваций. Также обсуждается, как цивилизованные общества часто заимствуют и адаптируют технологии, изначально разработанные другими культурами, улучшая их и интегрируя в свою повседневную жизнь. В работе подчеркивается важность творческого подхода и инновационной деятельности в развитии цивилизаций, а также важность сохранения и изучения ремесел и традиций различных народов.

Пространство и пространственные отношения задают параметры для действия, его возможности и ограничения. При этом пространство города является одновременно и причиной, и результатом социальной трансформации. Именно в таком аспекте урбанистика предстает одной из наиболее интересных и продуктивных дисциплин в рамках социальных наук. При этом городская перспектива анализа драматически изменила повестку дня во многих социальных науках, в которых произошел своего рода «урбанистический поворот». Более того, урбанистика не ограничивается этими рамками. Современная урбанистика — это область исследований, где свое место находят не только социальные, но и естественные науки. Городами и городской проблематикой занимаются специалисты по информационным технологиям, экологи, популяционные биологи, энергетики, транспортные, гражданские и экологические инженеры, специалисты в области изучения климата  и почвоведы. Города рассматриваются как сложные системы со своими законами функционирования. Работа с большими данными способствует пониманию важных тенденций городского развития. В более непосредственном горизонте предмет урбанистических исследований связан с городом для экспертов в области градостроительного проектирования, архитектуры и искусствоведения. Хотя художественная литература не имеет прямого отношения к урбанистике, но художественные образы города, который становится полноправным персонажем многих повествований, также дают богатый материал для анализа не только литературным критикам, но и урбанистам. Этим, как и многим другим, аналитическим траекториям движения по городским пространствам и посвящена данная статья.

В статье торговый центр, находящийся в состоянии упадка, рассматривается как социокультурное явление, а также в отношении интерпретации его образа в визуальных медиа. В качестве анализируемого материала читателю предлагается документальный фильм «Jasper Mall» (реж. Бредфорд Томасон, Бретт Уиткомб), вышедший в 2020 году. Авторы фильма заимствуют некоторые характерные черты снятых на видео любительских городских исследований, получивших распространение в интернете 2000-х годов, тем самым позволяя зрителю задуматься над вопросом репрезентации. С опорой на исторический контекст массового проектирования торговых центров в пригородах США прослеживаются особенности психогеографии как функционирующего, так и умирающего молла. Если действующий торговый центр представляет собой псевдоколлективное пространство, которое скорее усугубляет взаимную изоляцию покупателей, чем преодолевает ее, то с умирающим моллом дело обстоит иначе. Многослойное и противоречивое переживание, которое человек испытывает внутри умирающего торгового центра, становится почвой для поддержания социальных связей. Кроме того, это переживание получает осмысление не только в кино или любительских видео, но и в музыке и визуальной культуре. В связи с этим исследуются готические мотивы в эстетике умирающего молла, а также взаимное влияние субкультур, сформировавшихся вокруг городских исследований, с одной стороны, и поджанров электронной музыки (vaporwave, mallsoft) — с другой. В заключении статьи делается ряд наблюдений и предположений о социальном и эмоциональном воздействии образа торгового центра на потребителя в культурном контексте США, а также о его трансформации в ближайшем будущем.

В данной статье проводится критический анализ явления хипстерства с точки зрения географического, материального, ментального, переживаемого и социально произведенного пространства. Исследование опирается на триадическую модель Анри Лефевра и обнаруживает в хипстерстве противоречия, выходящие за рамки первоначальной модели. Лефевр осмыслял пространство как цельную структуру, содержавшую в себе три момента, которые определяли, как пространство воспринимается, задумывается и в конечном счете переживается. Однако наблюдения автора бросают вызов этой модели, раскрывая, что в пространстве хипстерства, вопреки модели Лефевра, эти измерения сливаются непоследовательно и не целостно. Исследовательское взаимодействие с пространством хипстерства во время полевой работы включает в себя участие в наблюдении, предоставляя первичные источники восприятий переживаемых и социально произведенных измерений. Неопосредованный опыт взаимодействия с его символизмом и порядком транслировал смысл, вызывавший раздражение. В нем были выражены определенные ценности, которые тем не менее были отмечены противоречиями. Живое хипстерство представлено как область противоречий, воплощающая в себе реальные и воображаемые элементы, переплетая материализм пространственных практик с идеализмом репрезентации пространства. Через переосмысление полевых заметок автор раскрывает явные противоречия между воспринимаемыми и «задуманными» измерениями хипстерства. Исследование материальности пространства и его осмысления выявляет расхождения, демонстрируя, что идеалистические элементы в концепции хипстерства часто не получают материальной формы. Конкретные примеры используются для пояснения этих противоречий, предлагая нюансированное понимание того, как в хипстерстве сталкиваются концепции и виды восприятия пространства. Статья завершается рассмотрением трех практических противоречий, связанных со взаимодействием культур, отрицанием ярлыка «хипстер» и стремлением к подлинному опыту в контексте, никак не связанном с наследием или реальностью. Эти противоречия становятся ключевыми компонентами динамики хипстерства, выражая осознание проблем, в том числе и джентрификации.

Перевод c французского Сергея Фокина и с немецкого Веры Котелевской под редакцией Ильи Калинина и Анны Лаврик по изданию: Benjamin W. Das Passagen-Werk // Gesammelte Schriften / R. Tiedemann, H. Schweppenhäuser (Hg.). Fr.a.M.: Suhrkamp, 1991. Bd. V/1–2. 1350 S.